Знаменитый самаркандский журналист, историк и блогер Тошпулот
Рахматуллоев отметил 25-летие журналисткой деятельности.
И я тоже вспомнил, что свою трудовую профессиональную
работу как журналист начал в 1969 году в редакции газеты «Комсомоли Тоджикистон»
где проработал три года.
У меня теперь 50 лет творческой работы в сфере
жулналистики! Журналистика тяжелый друд, не всем по плечу.
Первая половина XVII века в истории города Самарканда неразрывно связана с
деятельностью его хокима, вышедшего из Олчинского рода крупного представителя
военной феодальной аристократии Баходира Ялангтуша. В период Аштарханидов в Самарканде
еще более оживились строительные работы. В то время, когда у хокимов областей
Средней Азии усилились тенденции сепаратизма, значительно возросла роль
сильных узбекских племен.
Назначенный могущественным визирем Имамом Кулиханом правителем Самарканда
Баходир Ялангтуш, известный своими победами в войнах, был в военном походе. Как
дань уважения, непосредственно по инициативе и указу Баходира Ялангтуша были
проведены работы по реставрации разрушенного временем величественного медресе Улугбека
и на месте разрушенных до основания хонакох и караван-сарая Мирзойи,
построенных Улугбеком, было возведено грандиозное сооружение медресе Шердор
напротив медресе Улугбека в качестве его небольшой копии, на месте хонакох с
большим куполом, достигающим 15 метров в диаметре была построена как его
небольшая копия. Здания, хотя и были похожи друг на друга, и фасады, в
основном, одинаковые, однако разнились в архитектурном и качественном
отношениях.
Шараф Рашидов подружился с Садриддином Айни, когда
учился, жил и работал в Самарканде. Говорят Шараф Рашидов иногда бывал в доме
Айни. Часто к нему из Ташкента приезжал Гафур Гулям. Иногда Хамза и другие
узбекские писатели. Айни хорошо знал творчество Бедиля, а Гафур Гулям благотворил
Бедиля. Поэтому, своего сына назвал Абдулкодыром по имени Бедиля. Они часами
читали стихи Бедиля, иногда спорили о смысле некоторых бейтов. Один из учеников Гафур Гуляма писал, что однажды они вместе из Ташкента
приехали в Самарканд посетить устода Айни. По поручению своего учителя этот
писатель купил две бутылки коньяка. Когда зашли в рабочий кабинет и поздоровались,
Айни вышел из комнаты, поручит своей жене накрыть стол для гостей. Тогда Гафур
Гулям быстро достал из сумки бутылки и спрятав за книгами на полке сказал:
- Он подарки не берет. А врачи назначили пить по 50 грамм
коньяка каждый день.
Человек, который в голодные годы приходил каждый день в
редакцию таджикского издательства с полными карманами сухофруктов, когда на
обед работники издательства имели только варенные баклажаны скупой, да?
Человек который потратил много денег на поездки по
городам и селам для сбора рукописей классиков таджикской литературы и потратил последние
деньги на приобретении редких рукописей классиков литературы что бы написать
книгу «Образцы таджикской литературы» скупой?
Говорят, что деньгами помог его соратник по борьбе с
эмирским режимом Абдукодир Мухиддинов, но все прекрасно знают как дорого стоят
рукописи книг великих писателей прошлых веков, и сейчас редкий экземпляр стоит
десятки тысяч долларов. Так что золотые монеты, по согласно одной легенде
отданные Мухиддиновым писателю быстро кончились и он ждал гонорара этой книги.
Бывший главврач Самаркандской горбольницы рассказал, что однажды
у него лечился Садриддин Айни.
- Однажды у нас в больнице кончился пенициллин,- говорил
он. - Тогда этому лекарству замены не было.
Лечащий врач сказал Садриддину Айни, что пенициллин
кончился, привезут нам завтра. А уколы прерывать нельзя. Покупайте в аптеке
только наодин укол флакончик пенициллина.
Садриддин Айни разбушевался:
- Вот этим и начинается смерть бесплатной медицины. Потом пошло и поехало. Врачи во всех больницах будут продавать
налево бесплатные лекарства а от больных будут требовать чтоб нужные лекарства
купили в аптеке. Бесплатная медицина – высшее достижение. Мы должны всеми силами
сохранить его. Идите в аптеку и берите в
долг, а потом когда вам привезут, отдадите.
Один из интересных помещений в самаркандском мемориальном
музее Садриддина Айни это его секретная подземное помещение. Устод называл его
заминкан. От подвала заминкан отличался тем что он как блиндаж скрыт под ровной
землей. Он потратил на строительства подземного хранилища 25 тыс. рублей, все
свое сбережение.
Я залез в его заминкан, его потолок сводчатый из жженого
кирпича, стены тоже, а пол глубиной пол метра состоит из сухого песка. В тридцатые
годы за какую нибудь книгу на арабском или фарси, где упоминалось имя бога или
пророка владельца книги посылали на Гулаг или расстреливали. Для написания
«Образцов таджикской литературы» он собрал тысячи рукописных книг разных веков.
После побега эмира бухарского Алимхана руководитель
Бухарской республики Файзулло Ходжаев пригласил к себе Садриддина Айни.
- Я вас назначаю министром образования,- сказал Ходжаев.
- Спасибо эшонджон (к ишанам он так обращался), но я не
хочу быт чиновником, я уже поэт и писатель. Это выше всяких чиновничьих постов.
- Тогда вот что, вас эмир всю жизнь замучил, от 75 ударов
по голой спине все умирали а вы чудом остались в живых. Сейчас все кладовые
дворца эмира открыти. Я вам разрешаю войти туда и сколько хотитезабрать золото и драгоценностей.
- Дорогой эшонджон,- сказал Айни,- эти богатства
разграблены у народа, я не имею права прикасаться к ним.
- Тогда уважаемый ходжа зайдите и посмотрите, может быт
найдется какая нибуд неизвестная книга великих поэтов.
Когда эмир бухарский Алимхан начал расправу с
просветителями, начал с Садриддина Айни и на площади Регистан, где каждый день
казнили людей, ударили его 75 раз деревянными палками по голой спине. Великий
писатель и ученый после лечения в Кагане в 1918 году бежал в Самарканд на
российскую территории.
Тогда ему было 40 лет.
Преподавал в новометодный школе Абдулкадира Шакури,
зарабатывал с трудом на кусок хлеба.
Лез в долги, то у одного брал долг, то у другого. Старые
долги погашал за счет новых.
Готовить к печати свой альбом картинок известный самаркандский художник Джума Абдурауфов. Он родом из живописного горного Агалыка Самаркандского сельского района.
Джума Абдурауфов не только талантливый художник-пейзажист, но и воспитатель десятки молодых художников, он преподаёт живопись в Самаркандском колледже.
Джума-ака из тонко чувствующих переливы красок природы, несравненный пейзажист.
Бахруз Маруфи сын покойного самаркандского языковеда и
любителя архитектурных памятников Самарканда Рауфа Маруфи.
Бехруз на таджикском языке означает – прекрасный день.
Прекрасным днем можно считать выход его новой книги «Сердце
и душа моя - Самарканд», где собраны его статьи на таджикском и на узбекском
языках.
Бехруз Маруфи – профессиональный журналист, в трудные
1990-94 годы работал в редакции газеты «Самарканд». Любовь к памятникам
архитектуры наследовал от родного отца.
Поэтому оставив тёплое место чиновника в Багишамалском районе, перешел на музейную
работу.
За всего один год работы показал себя достойным знатоком
музейного дела.
Скоро об этом узнал бывший директор Дирекции по
исползованию и охране памятников Регистана Курбон Хасанов. Он и пригласил
Б.Маруфи на должность заместителя директора по научной работе.
В 2010 году Бехруза Маруфи назначили директором и не
ошиблись. Все эти годы он на руководящем посту сделал много для реставрации и
охране памятников Регистана. А сейчас начато реставрация грандиозного купола медресе
Тиллокори.
Ранее по его инициативе изданы переводы с арабского и
персидского эпиграфы архитектурных памятников Самарканда.
В 2018 году Бехруз
Маруфи вместе в братом Олимджаном Маруфи издали книгу статей своего отца Рауфа
Маруфи, где собраны и и воспоминание его соратников и друзей. В этой книге есть
и статьи написанные Рауфом Маруфи на русском языке.
Маънои аслии он бад шудани оби каллашӯрбо бо таъсири
гӯшти калла аст.
Аммо дар мавриде мегӯянд, ки ягон роҳбари бемаҳорат дар
атрофи худ кормандони бадтар аз худро гирд меораду боиси оқибмонӣ мегардад.
Буз бом ба бом то Ургут рафтас(т).
Ургут яке аз ноҳияҳои Самарқанд буда аз шаҳри Самарқанд
то он ҷо масофа бо мошин қариб яксоата роҳ аст ва дар байн деҳаҳои аз ҳамдигар
дур ҳастанд, аммо аксар заминҳои обию лалмӣ. Дар он маврид чунин мегӯянд, ки
ободиҳое, ки имрӯз ҳаст, дар замонҳои гузашта будааст.